Каким бы сложным ни был путь поэта — от «высокого косноязычия» ранних «неистовых» стихов к «ошеломляющей простоте» поздней лирики, — для многих поколений читателей он был и остается любимым и значительным, как чистый звук в оглушающем шуме своей эпохи. По словам Цветаевой, у Пастернака никогда не будет «площади». Но будет «множество одиноких, одинокое множество жаждущих, которых он, уединенный родник, поит».