Изумительная история в духе Вуди Аллена. О трудностях перевода, превратностях судьбы и «медовых днях» разудалого секса.

 Эшколь Нево — внук третьего премьер-министра Израиля и звезда местной литературы. Каждая его книга — израильский бестселлер. При этом «Медовые дни» совершенно точно очень выделяется в ряду романов Нево.

В рамках одного текста Нево удалось смешать сказку о любви в духе магического реализма, прямолинейную социальную комедию в стиле «выборы-выборы, кандидаты — пи..ры» и философскую притчу.

«Медовые дни» — это роман, который вначале прикидывается трогательным рассказом о пожилых пенсионерах и строительстве миквы (бассейна для ритуального купания).

Официальная аннотация сообщает нам, что Нево написал о пожилом состоятельном меценате — американском еврее с непроизносимой фамилией Мендельштрум. Этот самый Мендельштрум решает пожертвовать средства на строительство миквы в память об умершей жене. Он пишет письмо мэру города N, то есть города П — Города праведников. Мэр деньги, разумеется, берет и микву, разумеется, строит. Строит не где-нибудь, а в районе проживания советских репатриантов, которые не просто не догадываются о предназначении миквы — они и слова этого не знают. Как, впрочем, и всех других слов иврита.

Но это, как вы понимаете, не центральные обстоятельства.

Вокруг той самой миквы Нево уверенно выкладывает все новые слои и выстраивает параллельные сюжетные линии. Пока все они вдруг не пересекаются. Пересекаются они там, где начинается любовь.

«Медовые дни» пропитаны любовью. Мужчины к женщине, бабушки к внуку, кинематографиста к большому режиссеру. Тут даже про любовь к птицам сказано))) Здесь есть любовь самого разного толка — телесная (сцены секса прямо не прописаны, но постоянно происходят за ширмой — читатель все слышит), возвышенная, святая, неуместная, запрещенная и даже губительная. Но это всегда — сила, с которой приходится считаться.

 В романе все герои — такие мятущиеся души, отбившиеся от стаи. Они ищут — каждый свое. Пытаются избавиться от одиночества, которое, оказывается, случается не только в эмиграции, но и может посетить на родной земле в собственном доме, полном родных детей.

«Большинству людей на родине хорошо. Им хорошо на своей земле, это правда. Но есть и те, кому плохо. С самого рождения они чувствуют, что живут… не там».

По пути герои плутают и все время спотыкаются. Ищут ответы в религии, говорят с Богом. Но и тут не очень преуспевают. «Много лет он хватался за «пути Господни неисповедимы» и за «все к лучшему», как за спасательный круг, но в последние несколько недель эта хватка ослабла и с каждым днем делалась все слабей».

В итоге если ответы и находятся, то не в Торе, не в разговорах по душам и, простите, не в психологической литературе, а «где-то в окрестностях любви». Которая не всегда про высокое и любовь до гроба. Она вообще-то иногда про пышногрудую Марину-Ольгу-Ирину, а иногда про бросить все и махнуть на Коста-Рику изучать птиц, как всегда мечтал.

Кайф в том, что Нево не морализаторствует, не занудствует и не предлагает готовых решений. Его герои мыслят критически и подвергают сомнению традиционные истины. Они— о боже! — даже покушаются на святыни. Устраивают пьянки и развратные сцены в святом месте. Пусть и не нарочно. Что на благо — то не во грех, как говорится)))

«Медовые дни» — это своего рода новая энциклопедия любви. Где можно взглянуть на это старенькое и потрепанное поэтами и прозаиками чувство свежим взглядом. И хорошенько посмеяться. Поплакать, кстати, тоже.

«Мэр не собирался упускать уникальную возможность. В воображении он уже видел, как Марина-Ольга-Ирина (насчет имени он еще не определился), гордо неся перед собой пышную грудь, выходит — последней — из автобуса, пропустив вперед супружеские пары, и с большим чемоданом в руке шагает совершенно одна. Ее муж предпочел остаться в России. Или даже лучше: насмерть замерз в ГУЛАГе. Она — Марина-Ольга-Ирина — уже не девочка; ноги у нее крепкие, плечи упругие, а глаза — надменные и в то же время голодные.

В глубине души он понимал, что ведет себя недостойно. Неприемлемо. Он знал, что мэр должен видеть в воображении наукоемкие предприятия, новые капиталовложения и масштабные стройки, но все, что ему удавалось себе представить, — это как он подходит к Марине-et-cetera (только что спустившейся со ступенек автобуса), смотрит в пучину ее глаз, пожимает ее нежную руку, произносит: «Здравствуйте! Добро пожаловать в Город праведников! Я Авраам Данино, мэр города, к вашим услугам», — и предлагает ей помочь донести чемодан, а она… Она отрицательно мотает головой и говорит (на иврите, с сильным, густым, возбуждающим акцентом): «Не знала, что в Израиле есть такие джентльмены». С ударением на «мены»».

 Издательство: «Синдбад»                                                                  Перевод: Борис Борухов

 Текст: Екатерина Врублевская